Когда дверь в комнату распахнулась, Дара вздрогнула и обернулась. Она даже не испугалась, увидев его, просто продолжала сидеть на ковре со смятым листком бумаги и смотреть на Гера.

— Что, детка, соскучилась по мне? — Гер прошел по комнате и остановился напротив нее, — Пойдем, займемся более интересным делом.

Он протянул ей руку. Дара отшатнулась и стала отползать от него.

— Давай в этот раз по-хорошему. Теперь тебе терять уже нечего, поэтому не вижу смысл ломаться. Пойдем.

Гер, подойдя к девушке, попытался поднять ее с ковра. Только вот слова о том, что теперь ей нечего терять, так больно резанули, что Дара, уже не сдерживая ненависть к этому человеку, стала яростно вырываться.

Гер пытался держать себя в руках. Он дал себе слово, что больше не будет так себя вести. Но девчонка не оставляла ему шансов. Когда ее ноготочки прошлись по его щеке, его сдержанность затрещала по швам. Звонкая пощечина окончательно смела в нем все грани разумного. Он никогда не позволял женщинам так с собой обращаться. Гер с размаху ударил девушку по лицу и, пока она приходила в себя, стал срывать с нее одежду. Видно, его удар был сильный. Только когда он ее полностью раздел, цыганка пришла в себя и опять стала яростно сопротивляться. Но сейчас Гера уже ничего не сдерживало. Он видел под собой ее тело, оно было красиво, и он чувствовал животный инстинкт обладания. Несколько ударов по лицу сломили ее сопротивление, и Гер, чувствуя, что она обмякла, развел ей ноги. Он брал ее жадно, грубо, с такой страстью, как, наверное, в древности победители брали своих пленниц, захваченных в битве. Она была его трофеем, его призом, его добычей. Такая гремучая смесь порождала в нем низменные инстинкты и затмевала разум. Он вообще не понимал, почему рядом с этой девчонкой с ним такое творилось. Он буквально превращался в монстра и уже не мог контролировать себя.

Дара, отвернув голову в сторону, ждала, когда все это кончится. Спина при каждом толчке терлась о ковер, и кожа от соприкосновения с ворсом уже горела. Но так было легче — отвлекаться на физическую боль, чем осознавать то, что сейчас происходит. Теперь его движения в ней уже не вызывали такой боли, как в первый раз, хотя все равно было больно там, между ног, от его проникновения. Но Дара кусала губы, чтобы не стонать и не плакать. Она просто ждала, когда все закончится.

Оргазм, накрывший Гера, был невероятным. Это уже второй раз, когда его так накрывало. К такому он не был готов и не мог понять, почему именно с ней он это испытывает. Ведь не мальчик уже, столько женщин побывало в его жизни, и вроде даже влюблялся во многих. Да только того же, что с этой цыганкой, он никогда не чувствовал. Возможно, ее сопротивление его так заводило, или она сама слишком нереальная, не такая, как у него были. Ведь и вправду — настоящая цыганка.

Встав и оправив одежду на себе, Гер краем глаза наблюдал, как девушка на ковре свернулась, как и в прошлый раз, в позу эмбриона и, стянув с кровати покрывало, закуталась в него.

Он сдержал в себе непонятный порыв и, придав голосу стандартные властные нотки, произнес:

— Доктор оставлял противозачаточные таблетки. Надеюсь, ты их начала принимать. Залетишь — он тебе все выскоблит. Мне от тебя детей не нужно. Ты меня слышишь?

— У цыганок только от любви дети рождаются, — тихо произнесла девушка, но Гер расслышал ее слова. Он помолчал, а затем вышел из ее комнаты.

Спустившись вниз и, не смотря на Ковало, он махнул рукой и пошел к выходу из дома. Ковало понял его жест и последовал за ним.

— Ей врач нужен? — спросил он.

— Да, пусть приедет, — сухо ответил Гер.

Ковало про себя чертыхнулся, но вслух промолчал, понимая, что говорить что-либо бесполезно.

Для Дары опять все повторилось. Хотя Гер был прав — что теперь-то переживать. Себя она не сберегла и уже неважно — один раз это будет или несколько. Ни на что это не влияет, наверное, только для нее самой все это важно. Не хотела она потерять себя, не сможет она жить, зная, что уступила без сопротивления, что сдалась. Нет, пусть лучше так — через побои, кровь и боль, так лучше. Так ей понятнее — она сделала все, что могла, она сопротивлялась. Дара прижимала пальчики к носу, из которого так и шла кровь.

Сколько она так лежала, Дара не знала, постепенно проваливаясь в сон, потом вздрагивая от шагов за дверью.

Дверь открылась — она сжалась в комочек и услышала голос доктора. Он выставил за дверь охрану и, подойдя к ней, перевернул ее, заглядывая в лицо. Дара была благодарна, что он ничего не стал говорить. Скорее всего, на его практике были случаи и похуже. Она не хотела ни слов жалости, ни слов успокоения.

— Давай я помогу дойти тебе до ванной.

Дара кивнула и почувствовала, как он помогает ей подняться. Опираясь на его руку, она дошла до ванной комнаты и, уже не стесняясь врача, скинула покрывало и зашла в душевую кабину.

Как же хорошо стоять под струями воды и смывать с себя всю эту грязь.

Доктор не отходил от нее, наверное, боясь, что она может упасть.

Когда она вышла из душа, врач подал ей полотенце и опять помог дойти до кровати, а дождавшись, когда она ляжет, стал обрабатывать следы побоев. Закончив с этим, он сделал ей укол, и Дара провалилась в сон.

Ковало сам перезвонил врачу и подробно расспросил его о состоянии цыганки. Врач говорил сухо, и по его тону Ковало чувствовал, что тот еле сдерживается, чтобы не нагрубить. Ковало понимал пожилого доктора, но только что он мог сделать? Его порадовало, что в этот раз все было не так серьезно. Хотя побои все равно были, и назвать это несерьезным тяжело. С утра он вместо офиса поехал в коттедж. Зайдя в комнату Дары, застал ее сидящей в кровати и кутающейся в одеяло.

Ковало подошел к ней и аккуратно приподнял ее лицо, которое она старалась скрыть от него, отворачиваясь и закрываясь кудрями.

По характеру побоев Ковало оценил слова доктора, что в этот раз все было не так страшно, как в первый. Действительно, всего лишь опухший нос и разбитая губа, да и небольшой синяк на щеке.

Девушка зло посмотрела на него, сверкнув темнотой глаз, и отшатнулась.

— Постарайся в следующий раз быть с ним чуть более уступчивой, — Ковало и сам не знал, зачем он завел эту беседу. — Гер не такой плохой. Просто тебе не нужно злить его.

Цыганка молчала, продолжая прятать лицо под кудрями волос. Ковало вздохнул, понимая, что из него плохой советчик. Тем более ничем особым успокоить ее он не может. Постояв, он пошел к двери.

— Можно я сегодня не пойду в сад?

Ковало обернулся на слова девушки.

— Конечно, я скажу охране. Если не хочешь — можешь и завтра не идти.

— Спасибо.

Видя, что девушка опустила голову, он вышел из комнаты. Ковало осознавал, что происходящее ему не нравится. Даже в его понимании это был перебор. Хотя как раз он отличался большей жестокостью по сравнению с Гером. Только вот сейчас то, что делал Гер, переходило все рамки разумного, и даже Ковало этого не понимал — зачем Гер так себя ведет с этой девчонкой?

В это день картина в офисе повторилась — Гер стоял и пил виски, хотя и был день. Ковало сам налил себе, не дожидаясь приглашения.

— Как она?

— Странно, что тебя это интересует, — Ковало плюхнулся на длинный кожаный диван и положил ноги на невысокий журнальный столик.

— Да, меня это интересует, — сухо произнес Гер.

— Док сказал, в этот раз лучше, чем в прошлый. А она просила пока не выводить ее в сад. Что тебе еще интересно?

Гер неопределенно пожал плечами.

Ковало, видя, что тот молчит, продолжил:

— Она всего лишь девчонка, на двадцать с лишним лет младше нас. Может, не стоит с ней так поступать?

— Я не понимаю ее сопротивления. Хорошо, в первый раз это понятно. Но сейчас? Можно быть посговорчивей. Я готов быть нежным с ней. Но она не оставляет шансов — ведет себя, как дикая кошка. Чуть глаза мне не выцарапала.