Дара чувствовала каждое движение Гера в себе. Он пронзал ее и наполнял, и она подавала бедра вперед, отвечая ему. Она хотела его еще сильнее, еще глубже. Сейчас она разрешила своей страсти вырваться наружу, и ничто ее не сдерживало. Она вся горела, а внизу живота скручивалась тугая спираль болезненного желания. Не в силах более этого терпеть, Дара прогнулась и застонала при очередном толчке Гера.

Он чувствовал ее спазмы внутри и видел, как ее глаза затуманились поволокой страсти. От всего этого желание обладать ею стало еще сильнее. Он задвигал бедрами, чувствуя, что разрядка близка. И через несколько движений мир перед ним вспыхнул яркими красками. Гер зарычал и впился в губы девушки болезненным поцелуем. Дара ответила так же страстно, не сдерживая себя. Затем силы покинули его, и он уткнулся ей в шею, вдыхая аромат травы, ее тела, волос.

— Люблю тебя, — произнес Гер. Сердце бешено колотилось в груди. Он лег рядом с девушкой и провел рукой по ее обнаженному телу. Оно все еще было разгорячено страстью.

Они долго лежали и смотрели в ночное небо. Огоньки спутников мигали и исчезали; далекие звезды, и их мерцание, и млечный путь. Такой красоты Гер давно не видел. А видел ли он ее вообще когда-нибудь? Или он так увлекся игрой в жизнь, что заигрался и не видел жизни. Да, он всего добился в свои сорок четыре года. Но разве он счастлив от этого? Раньше ему казалось, что, имея власть и деньги, он обретет счастье. И он шел к своему счастью. Шел по трупам, жестоко отвоевывая себе место в жизни. И вот сколького он достиг, а счастье не пришло к нему. Но он жил, заполняя дни работой, а ночи — теми, кто создавал иллюзию счастья. И ведь так можно было жить и дальше. А когда увидел он Дару, и его лживый мир рассыпался у ее ног. Не смог он больше лгать себе, говоря, что счастлив. Только с ней он ощутил это счастье, а без нее была пустота. И это он осознал. Но будет ли она с ним? Простит ли его?

— Дара… ты будешь со мной? — смотря в пространство ночного неба, спросил Гер.

— Да, — выдохнула Дара, видя млечный путь, который указывал ее дорогу в этом мире.

— Ты простишь меня?

— Да… — отвечая, Дара не лгала ему, ведь она давно его простила.

— Ты станешь моей женой? — произнося самое главное в своей жизни, Гер замер и затем, приподнявшись, заглянул в ее глаза. Там мерцали звезды и отражался млечный путь.

— Да… — она знала, что он — ее судьба. От судьбы не уйти, да и не хотела она больше уходить от него. Она любит его и хочет быть с ним. И пусть прошлое останется в прошлом, она хочет жить сегодня и сейчас, быть с тем, кто любит ее. Она видела любовь в его глазах.

Гер накрыл ее губы поцелуем.

Они целовались долго, пока воздуха хватало в легких, а потом, оторвавшись и вздохнув, опять припадали к губам друг друга.

В эту ночь они любили друг друга под вечными звездами. Эта была их ночь, но за ночью приходит утро, и первые лучи солнца стали окрашивать горизонт.

Дара приподнялась и села на лежащие под ней юбки, подтянув колени к подбородку. Длинные волосы окутали ее. Гер накинул ей на плечи пиджак и, надев брюки и рубашку, сел с ней рядом. Они смотрели, как восходит солнце. Это был их первый день. День их новой жизни, и они встречали его, сидя рядом и держась за руки.

— Ты поедешь со мной домой? — Гер очень хотел услышать ее ответ. Он понимал, что не сможет, обретя ее, уехать, оставив ее опять. — Я понимаю, что у тебя выступления… — но он не хотел заставлять ее ехать, он видел ее танец, и как бы ревность ни играла в нем, Гер понимал, что для Дары ее выступления — это ее жизнь.

— Вчера был последний день гастролей в этом городе. Я могу уехать, так как в следующем городе еще нет анонса моего выступления, — она замялась, понимая, что они должны об этом поговорить, — Я больше не смогу выступать?

Цыганка смотрела на поднимающиеся из травы солнце. Как тяжело выбрать между тем, кого ты любишь, и тем, что ты любишь. Но она выбрала Гера и готова ради него пожертвовать всем.

— Почему?

— Тебе ведь это не нравится…

— Да, я ревную тебя, — грозно произнес Гер, а затем, обняв девушку за плечи, поцеловал в губы. — Но я понимаю, что это твоя жизнь, и не буду мешать заниматься тем, что тебе нравится.

Он видел, как засветились ее глаза. За этот миг счастья в глазах любимой он мог сделать для нее все, только чтобы ее глаза продолжали излучать это счастье.

— Я поговорю с продюсером, он поможет тебе создать свою группу… цыганскую. И с гастролями поможет, и с записью альбома, и со всем, что нужно для раскрутки звезды.

— Ты будешь отпускать меня на гастроли? — Дара не верила в то, что сейчас слышит от Гера.

— Буду, — зло сказал Гер. — Ревновать буду и отпускать буду, — он сорвал травинку и пожевал ее. Это решение ему далось с огромным трудом.

Дара обняла его, понимая, насколько она счастлива.

— Ты только мне не сказала самого главного, — все это время Гер ждал от нее этих слов. — Ты любишь меня?

— Ты это сам узнаешь через девять месяцев, — Дара положила его руку на свой живот.

Гер смотрел ей в глаза и видел в них любовь. Как можно видеть любовь? Наверное, можно…

ЭПИЛОГ

Вернувшись в походный лагерь, Дара сразу пошла к директору цирка. Гер остался ее ждать, он не хотел уходить от нее. Он вообще не хотел ни на секунду оставлять ее одну.

Директор цирка с сожалением воспринял ее решение уехать, но удерживать не стал. Она отработала оговоренные выступления, а о новых еще не было договоренности. Он выплатил ей причитающийся гонорар и пожелал удачи в сольной карьере. Он не сомневался, что такая талантливая девушка сможет стать яркой звездой эстрады с оригинальной программой цыганской музыки.

— Все нормально? — спросил Гер, когда Дара вышла из вагончика директора цирка.

— Да, — она показала деньги, — Вот мой гонорар, возьми, — она протянула ему деньги. Гер растерялся. — Ты мой муж, я все деньги должна тебе отдавать, — пояснила Дара и вложила ему в руки несколько купюр.

Гер сдержал улыбку и, придав лицу серьезность, убрал деньги в карман. Он понимал, что ему еще многому придется научится в такой непростой жизни с цыганкой. Он даже подумал, что стоит в Интернете почитать об их традициях, чтобы вот так не теряться каждый раз, как школьник-двоечник.

— Мне нужно кое с кем попрощаться, — печально произнесла Дара. Только сейчас она вспомнила о Чиргине.

— У тебя здесь кто-то был? — Гер понимал, что такая красивая девушка не может быть долго одна. Вот он дурак. Сам оставил ее. И чего он хотел после этого? У нее есть тот, с кем она хочет попрощаться…

— Да, и он очень дорог мне. Я буду без него скучать… — Дара понимала, что опять до этого коня никому не будет дела. Он станет просто реквизитом для выступления и не более — стандартная забота, а она его радовала… сахарком и сухариками угощала. Дара печально вздохнула.

Гер сдержал порыв ревности. От этого вздоха Дары — о другом — и его буквально накрыло волной. Она так вздыхает о другом…

— И как его зовут? — зло спросил Гер.

— Чиргин, — думая о незавидной судьбе коня в цирке, произнесла Дара, даже не видя, что Гер от услышанного уже превратился в тигра, готового порвать соперника.

— Чиргин, — Гер произнес его имя. В его голове моментально возник образ молодого красивого цыгана, и рядом с ним его Дара… — Может не стоит с ним прощаться? — он понимал что и его терпению и понимаю приходит предел.

— Нет, я так не могу уехать. Но ты можешь пойти со мной. Я вас познакомлю.

Дара пошла в сторону конюшен. Гер последовал за ней, понимая, что его выдержка на исходе. Но он должен сдержать себя ради Дары. Он поздоровается со своим соперником и даже не порвет его голыми руками. Он посмотрит на их прощание, и они уедут. Все это Гер мысленно произносил для себя, идя за Дарой и радуясь, что у него сейчас нет пистолета. Его охрана все это время молчаливой тенью была неподалеку и сейчас шла за ними.